СЕМЬ, СОБАКА, ИГРЕК, ДЕВЯТЬ…
Входная дверь гулко захлопнулась за спиной. Хи Джун, невысокий коренастый парень в трепаных джинсах, летел вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Пару часов назад, дорабатывая ночную смену, он едва волочил ноги, но сейчас сладкое предчувствие разливалось где-то под ребрами и заставляло забыть усталость. Быстрое движение карточки-ключа, и в лицо пахнуло душным воздухом тесной квартирки. Не включая свет, Хи Джун прошел вглубь комнаты и шевельнул мышкой компьютера. Все вокруг залило голубоватым светом разбуженного монитора. Щелчок по привычной иконке – теперь у него было немного времени, чтобы скинуть уличную обувь и нашарить в кармане куртки шоколадный батончик. Зубами Хи Джун разорвал обертку и в два счета проглотил липкую приторную массу. В следующий раз он нескоро вспомнит о еде.

Аккаунт… Пароль… Пароль длинный и сложный, но он помнил его наизусть – как заклинание. Семь, собака, игрек, девять… – бегали по клавишам измазанные в шоколаде пальцы. Готово. Теперь, пока грузится картинка, можно достать банку пива из маленького холодильника, приютившегося между столом и единственным подслеповатым оконцем.
Ну, понеслась…

Пивная банка застыла в руке. Мгновение Хи Джун смотрел в экран, осознавая – что-то изменилось, затем мощная волна адреналина больно ударила в кровоток.
________________________________________________________________________________
_____

Я стою в Годдарде, в самом логове вражеских альянсов. Выйду за ворота – лягу, не успев кинуть в чат слово «мама». Я Плейн Вокер, светлый кинжальщик, гроза магов и бафферов. Полгода назад, чтобы нарядить меня в лучший ноу-грейд, мой хозяин пожертвовал субботней бутылкой пива. Д-грейд обошелся уже подороже. 40 уровень я взял как раз накануне дня Святого Валентина, мой хозяин перебирал странички интернет-магазинов в поисках подарка для своей подружки. Плюшевые медведи, глупые сердца-подушки, килограммы шоколада… В итоге подружка осталась без подарка, хозяин без подружки, зато я щеголял в переточенном плейте и мой кинжал сиял на зависть всему Гирану. Потом наступили тяжелые времена. Я уже готов носить А-грейд, но не могу похвастать даже полным Б-сэтом. Пробегая по городу, я смущенно прятал в инвентарь свой лоу-нож. И вот неделю назад я выбил Соул Сепаратор, Расчленитель Душ, лучший кинжал, о котором мог только мечтать. Вернее, выбили мы его вдвоем - я и Лунный Камень, мой друг и темный брат. В пати были еще алийный Шиллен Элдер и какая-то левая гномка, но их мнения вообще никто не спрашивал…
А сейчас я стою в Годдарде, под насмешливыми взглядами врагов, и впервые со дня рождения – я безоружен. ________________________________________________________________________________
______

Сдавленный стон вырвался у Хи Джуна. Он просмотрел инвентарь персонажа, потом склад, потом склад клана, но чуда не случилось – кинжала не было. Дрожащими руками он схватил телефонную трубку. Длинные гудки, затем рассерженный голос зашипел ему в ухо: «Придурок, я просил не звонить мне на работу!» - «Син Гю, меня вскрыли». Молчание, потом снова шепот: «Я не могу говорить, босс смотрит, перезвони в обед».

Бездушная скотина! Телефонная трубка остервенело отброшена в сторону. Долгие годы Хи Джун звал Сина Гю братом, любую проблему они решали вместе, и никакой босс не вставал между ними.
Только сейчас Хи Джун заметил длинную вереницу приветствий в клановом чате. Негнущимися пальцами он набрал: «меня вскрыли, пушки нет». Соболезнования, советы, предположения – все это он не читал, пока в приват не пришло сообщение: «знаю чувака его подруга знакома с женой парня из саппорт-команды ща свяжусь».
Время медленно поползло. Хи Джун раз за разом тупо просматривал инвентарь, потом склад, потом клановый склад – и снова инвентарь. Он уже выучил наизусть каждый слот…

Телефонный звонок резанул скорее по нервам, чем по ушам.
- Привет, ты Лезвие Дождя? Я Мясник из Пуссана, моя девчонка знакома с женой… а, ты в курсе? Ну ок. Мы попросили их помочь, они просмотрели логи за ночь... Нет, подожди благодарить, ответь сначала – а что еще пропало? Ничего? Ну я так и думал. В общем, твой нож засветился, он продан, и ты сам продавал его. Понимаю, звучит глупо, но ты либо хочешь кого-то обмануть, либо кто-то еще имеет доступ. В общем, ищи среди своих, удачи!
Сам? Они держат его за идиота? Сам продал оружие, которым грезил полгода? Да и не мог он этого сделать – ночью он стоял за конвейером рыбного завода. Хи Джун не из белых воротничков, которые могут до утра не вылезать из-за своих домашних ПС. Стоп. Белые воротнички. «Не могу говорить, босс смотрит», «Ищи среди своих». В этой жизни у Хи Джуна только один «свой человек».

Не то, не то, черт, где же?.. А вот! Скрин-шот недельной давности. Миг торжества. Два эльфа – светлый кинжальщик и темный спелхоллер – вскинули руки, празднуя невероятную удачу. Красивая картинка, но Хи Джун смотрел не на нее, он вчитывался в пати-чат.

Вы подобрали Soul Separator (1)
MoonStone: е-е-е!!!
DoctorJackil: фига се дроп!
RainBlade: ааа !!! мой нож!!!!! мой нож!!!
Santi: Черт, почему мне никогда! ничего! не падает!
MoonStone: млин))) продать – как раз обоих одеть можно))))
Вот оно. В этой жизни у Хи Джуна был только один «свой человек». Был…

До центра города он добирался часа полтора на велосипеде. Нырял в потоке машин в компании курьеров и развозчиков готовых обедов на таких же, как у него, велосипедах. В метро было бы быстрее, но после терактов на входах в подземку было слишком много полицейских. Да и некуда было торопиться – до обеда еще полно времени.
Добравшись до высотного здания AFS Банка, Хи Джун остановился у журнального киоска на входе. Сделал один телефонный звонок и начал пристально изучать обложки журналов под улыбчивым взглядом пожилой сухонькой киоскерши. Когда он дошел до «Цветоводства» и «Розы в вашем саду», в стеклянных дверях банка показался Син Гю, коротко стриженный парень с напряженным и встревоженным взглядом. Хи Джун шагнул навстречу другу, руки он прятал за спиной, поэтому Син Гю так и не понял, что произошло. Удивленно смотрел он на алое пятно, разливающееся по белоснежному рубашечному полиэстеру, на рукоять кухонного ножа в самом центре этого пятна. Через мгновение он осел и повалился на бок. В гуле оживленной улицы раздался пронзительный крик продавщицы журналов…

Ли Со Ен, длинноволосая девушка с размазанной тушью на заплаканных глазах, всхлипывала, сидя на жестком стуле в шумной приемной полицейского участка. Ее старший брат, Ли Хи Джун, сидел напротив ее, по другую сторону широкого исцарапанного стола и мрачно разглядывал стальные наручники на своих запястьях. А тот, в кого она тайно и безнадежно была влюблена с шести лет, лежал сейчас в Центральном морге Северной Префектуры и ждал судебно-медицинской экспертизы.
Со Ен вытирала глаза и нос мятым бумажным платочком и причитала скороговоркой:
- Ну зачем ты сделал это? Что теперь скажут мама и папа?.. Он был тебе почти брат, как у тебя рука поднялась? А что скажет тетя Хэ? Она любила тебя как родного, а ты убил ее сына…
Хи Джун перегнулся через стол и, глядя прямо в испуганные глаза сестры, процедил сквозь зубы:
- Он не брат мне! - ненависть ломала его голос. - Он вор и предатель! Такая гнида не заслуживает жизни!
Со Ен зажала рот ладонями и, глотая рыдания, бросилась вон из полицейского участка.

Студенческое общежитие ожило к ночи, наполнилось криками, смехом, музыкой, запахами кофе из автоматов и недорогого европейского парфюма. Со Ен поплотнее закрыла дверь в свою комнату и с ногами забралась на узкую аккуратную кровать. На колени она поставила свой лэптоп – подарок родителей на 17-летие – изящную серебристую вещицу, настоящую гламурную штучку с розовыми стразами на крышке.
Щелчок по привычной иконке, аккаунт, пароль… Пароль сложный, позавчера она пару раз сбилась, пока набрала его. Каждый удар по клавишам наманикюренных пальчиков Со Ен сверяла с записью в маленьком блокноте: «Семь, собачка, игрек, девять…»
________________________________________________________________________________
______

Солнечный свет пробивается в узкие окна под самым сводом. Тишина, потрескивает смола горящих факелов. Я всегда быстро пробегал этот зал, не вглядываясь в его скорбную торжественность. Но сейчас у меня много времени. Я сижу на каменном полу, его холод я чувствую сквозь ситец нелепых штанишек «новорожденных», а над моей головой горят слова «Персонаж будет удален через 4 дня». В душе моей нет страха смерти. Я верю в свое спасение. 4 дня – целая вечность. Хозяин вернется, он не бросит меня в беде. Я верю ему. ________________________________________________________________________________
______

Железная дверь с лязгом захлопнулась за Хи Джуном. 12 лет за предумышленное убийство. 12 лет – впереди будет еще половина жизни. Вечность длится гораздо дольше…

Автор: Santi

Смерть на Лепестках

Никаких изменений… Ти-Джей отвернулся от монитора. Что ж, теперь сами виноваты, он предупреждал… Ти-Джей выдернул из розетки шнур питания, компьютер погас, обиженно моргнув. Разумеется, так выключать комп было запрещено, но для Ти-Джея с этой минуты не существовало правил. Тихо, чтобы не разбудить маму, он спустился вниз по лестнице и дернул дверь отцовского кабинета. Кабинет – смесь гаражной мастерской и склада старых журналов – был заперт, но какой уважающий себя парень 13 лет не имеет тайного ключа от всех закрытых дверей в доме? Ти-Джей осторожно снял со стены отцовский ремингтон и, встав на цыпочки, нащупал на верхней полке стеллажа пару запасных обойм. Оружия он не боялся – были времена, когда они с отцом расстреливали на пустыре полсотни пивных банок за воскресное утро.
Спрятав грозную пушку в бейсбольную сумку и рассовав обоймы по карманам, парнишка вышел из дома и спустился к обочине пригородной автотрассы. Желтый школьный автобус показался через несколько минут. Пожилой водитель в форменной серой фуражке открыл входную дверь и кивнул Ти-Джею. В салоне сидело человек десять школьников, никто не отреагировал на появление нового пассажира, и Ти-Джей уселся на пустое переднее кресло сразу за водителем.

Как только автобус набрал ход, Ти-Джей поднялся с кресла и встал в проходе с ремингтоном в руках. Перещелкнув затвором, он начал методично, как в тире, расстреливать детские головы, видневшиеся над спинками кресел. Выстрелы, крики, визг тормозов – все слилось в один ужасающий звук. Водитель, левой рукой придерживая руль, правой пытался дотянуться до Ти-Джея, но парнишка обернулся к нему и выстрелил прямо в упор. Мужчина рухнул лицом на руль, серая фуражка покатилась по полу. Автобус сильно юзанул и принял на себя удар идущего по встречной огромного транзитного рефрижератора… Такими были последние минуты жизни Томаса Джеффри Леккера, школьника из города Сан-Мисса, штат Оклахома, Великого Воина Лотаринга, защитника чести и славы божественной Шиллен…

Машину пришлось бросить за квартал и пешком пробираться сквозь полицейское оцепление. Майк надеялся быть на месте раньше комиссара Делони, но уже издали заметил возле раскореженного автобуса грузную комиссарскую фигуру, затянутую в серый твидовый костюм. Стараясь не привлекать внимания, Майк встал за спиной Делони и сделал вид, что, как и тот, давно уже слушает рапорт дежурного офицера полиции.

- …пятеро от огнестрельного, в том числе водитель, - докладывал полицейский, - семеро в тяжелом состоянии в госпитале, двое из них – с ранением, остальные пострадали при аварии. Сам стрелявший погиб при столкновении, эксперты дадут официальное подтверждение. Водитель фуры почти не пострадал…

Полицейский вытер платком вспотевший под фуражкой затылок и добавил дрогнувшим голосом:
- Дети, от 8 до 14, все из одной школы… Что нашло на пацана?..
Комиссар Делони бросил нахмуренный взгляд на шесть больших мешков из черного пластика, которыми без суеты занимались работники коронерской службы.
- Что нашло? – пробурчал он. - В башку гормоны, в руках патроны… - комиссар заглянул в наспех составленный список жертв. Двоим мальчикам по 8 лет, девочке 10 и только один парнишка, некий Джейкоб Кристенсон, был старше убийцы на год. Личные мотивы? Вряд ли, вероятнее всего, действительно, случайные жертвы обиженного на мир пацана с папкиной пушкой в руках.
- Черт, опять поднимется крик в газетах про контроль и оружие…- комиссар повернулся к Майку, как будто только что заметил его, - Карпински! Быстро за ограждение и следить, чтоб ни одна журналюга не пролезла за периметр!
- Да, сэр, - пискнул Майк и поплелся назад, к полосатым лентам. Разгонять журналистов – отличное задание для стажера убойного отдела. Еще бы отправил его за стаканом кофе…

Пара-тройка съемочных групп уже вовсю работали над горячим сюжетом. Корреспонденты взволновано кричали в пестрые микрофоны, операторы ловчились взять в лучший ракурс остатки автобуса и следы крови на придорожном газоне. Но за ограждение они не лезли, поэтому Майк отвернулся от них и начал уныло вышагивать взад-вперед вдоль запретной линии. Ему вдруг действительно захотелось кофе, и он уже раздумывал, не пойти ли поискать кофейный автомат… Но в этот момент над ухом раздался рык Делони:

- Карпински! Какого черта вы здесь слоняетесь? Я же ясно сказал, что идем допрашивать родителей мальчишки!

- Да, сэр, - вздохнул Майк. Спорить с комиссаром ему совершенно не хотелось.

Дом семьи Леккеров был совсем неподалеку. Шоссе перед ним было заставлено полицейскими машинами. Мать мальчика, молодая, но весьма полная женщина, билась в истерике, пока дежурный врач бригады не вколол ей успокаивающее. Теперь она лежала в кресле гостиной с безвольной улыбкой на бледных губах. Мистер Леккер, усатый мужчина с первой пробивающейся сединой, отрешенно сидел на табуретке, обхватив руками голову. Майк почувствовал всю тяжесть предстоящего разговора и внутренне собрался…

- Карпински! («Бог мой, ну что на этот раз?») Рабочий материал я за вас собирать буду?

Рабочим материалом комиссар Делони называл все то, что могло помочь следствию – дневники, тетради и даже записки на бумажках. Майк облегченно покинул гостиную и поднялся вверх по лестнице. Ему пришлось подождать, пока суровые ребята из департамента не закончат полный досмотр в комнате мальчика. Получив от них «добро», Майк собрал в картонную коробку то, что Делони признал бы рабочим материалом. Таковых вещей оказалось немного – школьные тетрадки, комиксы с каракулями на полях и – самое интересное – два блокнота, исписанных круглым ученическим почерком. На обложках красовалась надпись синим маркером: «Великие хроники Великого Воина Лотаринга во славу божественной Шиллен»…

Майк получил сутки на то, чтобы прочитать весь материал в поисках возможного мотива или предсмертной записки. Поставив коробку на свой рабочий стол (место у стажера незавидное – далеко от окна и прямо под кондиционером), Майк уселся на неудобный пластиковый стул и взял в руки первую тетрадку. Похоже, что сутки – это даже излишне для такой работы, в школьных тетрадках Томаса Леккера не было ничего интересного. А вот содержание блокнотов показалось весьма необычным.

«В таверне «Сытый базилиск» сидел я за кружкой старого доброго эля, (так начинались первые хроники) когда незнакомый светлоухий юноша спросил у меня: - Скажи, о великий воин, откуда шрамы на твоем лице?

И решил я поведать ему историю своей жизни…»

«Фэнтези», - поморщился Майк. Он не был любителем историй про героев и волшебников, а таких вот напыщенных самоделок – не любитель вдвойне. Вздохнув, он продолжил чтение. Первые шесть страниц автор рассказывал о своем детстве, о мужественном отце и нежной, прекрасной матери (Майк вспомнил миссис Леккер и совсем нетактично усмехнулся). Рассказал автор и о величии народа, которому по неясным Майку причинам пришлось уйти в подземелье и выстроить там храмы своей темной богине. Затем на гордое, но миролюбивое племя напала орда жестоких оркских воинов, а с ними коварные люди и предатели-светлоухие. Разумеется, погибли все, кроме главного героя и, взрослея, он принялся мстить направо и налево. Одним словом, сюжет, знакомый Майку по сотне голливудских блокбастеров и даже по одному фильму из далекой России, который шел в узком прокате в одном-единственном кинотеатре штата и на который Майка вытащила его тогдашняя подружка – фанатка Ленина и Че Гевары.

Майк вздохнул, отгоняя воспоминания об узенькой маечке со звездой на груди и о самой этой груди, и принялся читать дальше. Сюжет развивался скучно и однообразно. Примерно на каждой третьей странице герой встречал вражеский боевой отряд и смело вступал в битву. Автор подробно описывал, каким образом великий воин Лотаринг превращал противников в кашу, лишь изредка оставляя в живых тех, у кого хватило ума униженно просить пощады. На последних страницах первых хроник в сюжет вплелась любовная линия. («Ну-ка, ну-ка», - оживился Майк, забывая, что автор – 13-летний мальчик.) Некая НайтВайолет завладела сердцем воина, и теперь пространные описания битв перемежались наивной лирикой.

Я смотрел в твои глаза
И катилася слеза,
И твоя большая грудь
Не давала мне уснуть…

Во вторых хрониках мало что изменилось, только в стихах появились ревнивые нотки:

…И променяла ты героя
На магию и золото слепое…

Рассказ оборвался внезапно. Ничего в тексте не предвещало трагедии, произошедшей в реальной жизни. Майк захлопнул блокнот с последней историей «великого воина», зарядил в принтер чистый лист бумаги и приготовился составлять отчет об отсутствии в рабочем материале возможной необходимой информации.

Что заставило его отложить отчет? Наверное, то, что до конца отпущенных ему суток оставалось еще почти 19 часов. Хотелось чувствовать себя при деле, а не мальчиком-принеси-кофе. Как бы то ни было, Майк взглянул на часы и набрал домашний номер Леккеров…

У мистера Леккера за прошедший день осунулось лицо и словно прибавилось седины. Его жену увезли в больницу с нервным срывом, а самому ему пришлось пройти семь кругов ада опознаний, допросов, проверок разрешения на владение оружием и так далее. Но молодого детектива из убойного отдела (Майк не уточнил, что он всего лишь стажер) он встретил со смиреной улыбкой и готовностью ответить на любые вопросы. Отец с печалью и нежностью просмотрел записи сына.

- Конечно, я вам объясню. Это ЛайнЭйдж, он-лайн игра. Мы начинали на одном фришарде полтора года назад. Я ушел на рейты попроще, а Ти-Джей остался верен своим единицам, добился там больших успехов…

Майк слышал про эти игрушки, кое-кто из знакомых увлекался ими, но сам он предпочитал видеофильмы компьютерным играм.
- Простите меня, у вас сегодня был тяжелый день, вас много расспрашивали про последние дни жизни вашего сына… Постарайтесь вспомнить – в его виртуальной жизни ничего экстраординарного не случилось?

Отец смущенно замялся:

- Честно говоря, я не совсем в курсе событий того сервера… Мы готовились к защите замка от двух вражеских альянсов, да и непредвиденные проблемы с крафтом… Знаете, вам наверное проще спросить у его друзей по игре…

- Вы можете назвать мне их имена?

- Хм, я честно говоря, не очень их знаю… Хотя постойте, вот!

Мистер Леккер кинулся вглубь гостиной к компьютеру и открыл какой-то файл.

- Вот! Это ники ГМ-ов того, старого сервера, когда-то у меня была проблема с переводом денег... впрочем, это не важно. Не знаю, кто из них еще в действии, но попробуйте. А теперь извините меня, мне надо войти в игру и рассказать своим товарищам о том горе, которое постигло нас…

Майк ехал домой. Рядом на сиденье лежал компакт-диск с игрой и брошюрка с описанием правил. Все это дал ему на прощание мистер Леккер. Стоя на светофоре, Майк философствовал на тему современных нравов:

- Парень расстреливает своих почти одноклассников, а его отец предлагает мне спросить у неведомых ГМ-ов – не случилось ли чего в жизни его сына? Вот млин, действительно, Боже, храни Америку!

Строго следуя всем пунктам брошюрки, Майк установил игру на домашнем компьютере и зарегистрировал аккаунт. Затем он приступил к созданию персонажа. Не мудрствуя лукаво, он выделил первого же нарисованного человечка, приделав ему первые же в списке А-лицо, А-прическу и А-цвет волос. С именем Майк тоже не собирался заморачиваться и просто набрал ААА. К его удивлению, персонаж с таким именем уже существовал. Тогда Майк ввел слово DETECTIVE, но и такое имя было уже занято. «О-кей, держитесь, а вот так – слабо?» - он вывел сочетание DetectiveMikeKarpinsky. Даже бывалые геймеры на такое не были способны, и хуман-воин, Детектив Майк Карпински, обрел виртуальную жизнь.

Персонаж Майка стоял в окружении странных уродцев, похожих на заспиртованных зародышей на кафедре судебной медицины. Конечно, глупо было бы мечтать, что достаточно войти в игру, крикнуть: «Что случилось с Томасом Леккером?» - и только успевай записывать показания. Но и оказаться в полном одиночестве Майк не предполагал. Минуту спустя он обнаружил, что все же не одинок. Брат-близнец его «детектива» нарисовался рядом и принялся бодро уничтожать заспиртованных уродиков. Над головой его была нечитаемая надпись, набор букв и цифр, что-то навроде IIAJIA4. Майк быстро заглянул в брошюрку, в пункт Приватные сообщения и набрал фразу: «Добрый вечер, я детектив Майк Карпински». «?» - пришло в ответ. «Вам знакомо имя Томаса Леккера?» - продолжил Майк. Странная аббревиатура «ПНХ» была ему ответом.

Похоже, первый снэйк комом, вспомнил Майк поговорку своей славянской прабабушки и начал поиски более разговорчивого собеседника.
Из восьми имен, предоставленных отцом Томаса, двое – Tysson и Senkevich были в игре. Но после первой вступительной фразы («Здравствуйте, я детектив Майк Карпински»), в дальнейшем приходило сообщение, что детектив славно послан в игнор. Майк понял, что попал в тупик. Где-то рядом были люди, знавшие о Томасе больше, чем его родители, но достучаться до них не было возможности.

Последняя попытка. Имя со страниц хроник, неизвестно даже, персонаж это или плод подростковых мечтаний. NightViolet - набрал Майк и отправил в неизвестность привычное уже приветствие. Неожиданно он получил ответ – десяток смайлов и лукавые слова.

DetectiveMikeKarpinsky: Здравствуйте, я детектив Майк Карпински.
NightViolet: ))прив))а я думала разносчик пиццы)))
D.: Вам знакомо имя Томаса Леккера?
N.: впервые слышу)) а кто это?
D.: Возможно он известен вам как Лотаринг.
N.: ой, ну это мой бывший муж)))))
Майк чуть не упал со стула.
D.: Мисс, ему 13 лет, какой муж?
N.: бывший)))) а точно 13? я подозревала что-то в этом роде))) а что он натворил?
D.: Разве вы не слышали в новостях?
N.: ой красавчик я не слушаю новости))) а ты правда настоящий детектив?
D.: Самый что ни на есть настоящий. Том Леккер совершил убийство и погиб сам.
N.: ужас какой((((((( но я не смогу вам помочь, он уже месяц не играет.
D.: Очень жаль. То есть вы последний раз общались с ним месяц назад?
N.: нет, не месяц, неделю назад он вошел левым персом и мы поболтали о том, о сем.
D.: А конкретнее?
N.: )) он очень ревнивый)) расспрашивал про моего нового мужа)))
D.: А почему он перестал играть? Что-то случилось?
N.: ой об этом тебе лучше расспросить ГМ-ов, сейчас стукну Сенкевичу, он с тобой спишется.

Перед Майком забрезжила надежда. В ожидании разговора с ГМ, он шевельнул мышкой, и его виртуальный детектив убил первого в своей жизни моба. Особого кайфа ни он, ни Майк не успели почувствовать, так как в приват пришло сообщение от ГМ Сенкевича.

Senkevich: Прива, ну и ник у тебя) Ты правда детектив?
D.: Нет, разносчик пиццы. Ты можешь рассказать мне про Лотаринга?
S.: Это абис из ЭлитОфДоминионс? Нечего особо рассказывать, его забанили недели три назад за ботоводство.
D.: А нормальным языком?
S.: )) закрыли доступ за использование сторонних программ, у нас с этим строго.
D.: Он был злостным нарушителем?
S.: Честно говоря, оказался в плохое время в плохом месте. Попал в случайную пати, а там бафер… ну, как бы лекарь… был на боте. Парень из вражеского али заметил, донес, бан всем.
D.: Бан – это суровое наказание?
S.: Кому как… Но знал бы ты, какая у парня ломка! Шлет нам по 3 письма в день на saveakk@ и прикинь, указывает, сколько часов назад отправил прошлое письмо)) Весь форум в его истериках) Умоляет простить, кучу всего обещает, угрожает даже)) Собирает компромат на Кромвеля…
D.: Кромвель – это кто?
S.: Ну тот парень, который донес на него. Лотар все пытается узнать имя Кромвеля в реале, кажется, кого то подозревает)
D.: А это возможно – узнать имя в реале?
S.: Ну не 100% конечно. Но если ты человек законопослушный и регишь почтовый ящик на свое имя, то почему бы нет. Вот европейцы, они наоборот, никогда не пишут правду…
D.: Ты сообщил Лотарингу настоящее имя Кромвеля?
S.: Конечно нет, я вообще с этим психом стараюсь не общаться)))
D.: Ок, еще вопрос. Раз вина его невысока, то почему вы не хотели вернуть ему доступ?
S.: Да почему не хотели? Вернем рано и ли поздно. Их ведь таких много, а у нас не по 10 рук)) Сейчас вот правили баги в Инадриле, плюс два турнира, ну и свежий С5 потестить хотца) Короче, до него просто руки не дошли, на неделе вернем.
D.: Поздно уже… Спасибо за разговор.
Майк собирался прощаться, но от Сенкевича пришло еще одно сообщение.
S.: Слушай, детектив. Я сразу хотел сказать тебе… Вобщем, дня три назад этот парень, Лотар, написал – не снимите бан, я вам устрою кровавое шоу. Фигня, конечно, все так пишут… Но он что, действительно чего-то наворотил?
D.: Включи новости.

D.: Добрый вечер, мисс, вы еще тут?
NightViolet: как видишь красавчик) все узнал что хотел?
D.: Почти. Скажите, а вам известен персонаж Кромвель?
N.: шутишь?))) это мой нынешний муж)) кстати, некр) но сейчас его нет в игре.
D.: Вы говорили о нем с Лотарингом?
N.: ну я же тебе сказала, неделю назад, Лотар страшно ревнивый)) ой был ревнивый(
D.: И вы назвали ему реальное имя Кромвеля?
N.: а это так важно?))
D.: Мисс, вы знали реальное имя Кромвеля????!!!!
N.: ну разумеется, навела справки у Сенкевича, я же замуж за него собиралась) что в этом страшного? ну и Лотара я понимаю, красавчик не терял надежды меня вернуть)))
D.: Как звали Кромвеля?
N.: не помню точно, кажется Джейкоб, как мою черепаху… а фамилию не помню, какая-то шведская или датская, а может финская))
D.: Кристенсон?
N.: вот! и Лотаринг тоже догадался!!))))

Майк грязно выругался. Хорошо, что эта Фиалка не слышит, он не привык ругаться при женщинах. Сделав пару глубоких вдохов, он начал строчить гневное послание, едва успевая отправлять приватные сообщения.

D.: Послушайте, мисс!! Я не знаю, кто вы и кем себя возомнили, но вы даже не представляете, что натворили! Вы открыли мальчику имя его кровного врага и подписали обоим смертельный приговор. Они же еще дети, зачем вам нужны были эти дурацкие мелодрамы с виртуальными женитьбами? Вам что, реальной жизни не хватает?

Теперь наступила очередь молчать НайтВайолет. Майк живо представил, как где-то далеко, за экраном монитора скрежещет зубами неизвестная ему девушка. Наконец, в чат полетели слова, тон сменился, ни одного привычного смайлика.

N.: Теперь ты слушай сюда, придурок. Мне плевать, что ты там обо мне тявкаешь! Это мой мир и для меня он более реален, чем вся твоя никчемная, скучная жизнь! В линейке я та, кем хочу быть, и здесь не важно, что мне в реале глубоко под 40 и что свои фотки я не рассылаю совсем не из кокетства!!! Мне нет дела до того, что творят в реале малолетние недоумки, но если из игры ушли двое любимых мною мужчин – вот их я буду оплакивать! И тебе, тупому нубасу, это ввек не понять своими жирными мозгами!

«Сумасшедшая! – понял Майк, - Они тут все сумасшедшие!» Он встал из-за компьютера и сходил на кухню за чашкой кофе. Медленно глотая горячий напиток, он рассуждал. Три или четыре недели назад Том получает отлучение от игры. Случайное, и, по его мнению, не совсем справедливое. Мальчик сильно переживает (ломка, как назвал Сенкевич), пытается вернуться – безуспешно. И вот он узнает, что его главный враг, причина его страданий, живет на соседней улице и делит с ним место в школьном автобусе, (наивная НайтВайолет считает, что это дуэль из-за нее, ну пусть тешит свое самолюбие). Томас посылает ГМ-ам последнее письмо – уже с угрозой, но и оно остается без ответа. Мальчик действует так, как поступил бы его персонаж, воин Лотаринг – он уничтожает врага и тех, кто вокруг…

И что придется писать в отчете? Причина преступления в том, что один нарисованный человечек подставил другого нарисованного человечка, а доказательством тому – ночной разговор с двумя неизвестными сумасшедшими? Да, стажер Карпински, если желаете, чтобы этот отчет припоминали вам до самой пенсии, то это в самый раз!

Майк допил кофе, отставил кружку и снова взглянул на экран.Его виртуальное «второе я» все так же стояло в окружении скрюченных уродцев. Он машинально пощелкал мышкой и убил парочку. Столб света пролился на воина, «Вы повысили свой уровень!» поздравила надпись в чате. И тут он увидел аплодисменты. Не услышал, а именно увидел. Прекрасное темноликое создание аплодировало «детективу», изящно покачивая бедрами. Это было самое прелестное существо из всех – реальных, нарисованных или созданных Голливудом. Зрелище бюста девушки, затянутого в сказочный сине-голубой камзол, вышибло из головы Майка последние воспоминания об узкой маечке со звездой. Это было она – Ночная Фиалка. Поток любимых ею смайлов вновь окатил «детектива».

N.: )) я так и знала, что ты еще тут)) прости, я наговорила тебе такого бреда)… забудь, это все ерунда!))
- Уже забыл, - прошептал с улыбкой Майк и послал красавице ответный смайлик. НайтВайолет пожаловалась:
N.: скучно(( я же бафер, мне трудно гулять в одиночку(
D.: Бафер – это лекарь?
N. : )) бафер, красавчик, это твой вечный праздник!))) немного качнешься, немного реальчика вольешь – и мы с тобой всех порвем!))

Майк усмехнулся. Хотя, почему бы и нет. От него не убудет, если одну ночь он посидит не с пивом у телевизора, а с кофе у монитора. Отчет для Делони был готов еще вчера («…информация…не обнаружена…»), комиссар будет только рад подтверждению своей версии (немотивированная подростковая агрессия при доступности оружия)…

Широкоплечий воин с мечом шагнул в сторону морского побережья, туда, где на песке резвились смешные собачки-кельтиры. За оконными жалюзи запели первые утренние птицы, но Майк их уже не заметил…

Автор Santi (x1)

ИНКУНАБУЛА
Смысл жизни Полины Сергеевны, нормальной постсоветской женщины, состоял в счастье и благополучии ее сына. Конечно, муж ей тоже был дорог и даже в какой-то степени до сих пор любим, но когда речь заходила о сравнении любви к мужчине и любви к ребенку, она затыкала нас короткой фразой: «Не кощунствуй!».
Помню, как давным-давно, располневшая после родов Полиночка рыдала над крохотным свертком с двухмесячным Андрюшей: «Как же я отдам его в армию?!» Устрашающий диагноз «осложненный хронический пиелонефрит» украсил медицинскую карту восьмиклассника Андрея и обошелся семье Полины Сергеевны практически бесплатно, разве что добавил седых волос ее мужу. Леонид Аркадьевич, преподаватель инженерной графики с четверть-вековым стажем, автор двух учебников и восьми монографий, скрипел зубами, когда первокурсница с архитектурного факультета впала в панический ступор от фразы «Проекция точки на плоскость». Зубами поскрипел, но проставил таки все зачеты, потому что девица эта была дочерью главврача из районной поликлиники, того самого, что избавил семью от угрозы кирзовых сапог.
Другую жизненную проблему Полина Сергеевна сформулировала лет пятнадцать назад, когда наши дети, наряженные в нелепых зайчиков и снежинок, топтались строем вокруг елки. «Я уже ненавижу ту стерву, - прошептала она, - которая уведет моего мальчика». Я, как мать потенциальной стервы, промолчала, а Полина приготовилась действовать. Когда ее сын вышел из возраста нежной детской невинности, она составила реестр дочерей всех ее многочисленных подруг в поисках скромной и работящей девушки. К слову сказать, моя начинающая феминистка с завышенным самомнением была вычеркнута из списка одной из первых. Повзрослевший Андрюша улыбался маминым хлопотам, благодарно целовал в щеку, но ходить на смотрины, замаскированные под дни рождения, отказывался категорически.
Большой головной болью Полины Сергеевны были подарки сыну на Новый Год и день рождения. Вот и в тот раз она позвонила мне с вопросом: «Что лучше купить мальчику на 17-летие? Чистошерстяной свитер (она уже присмотрела в Нарвском универмаге) или кроссовки (но тогда придется мерить и сюрприза не будет)?» Моя начинающая феминистка прошипела мне в ухо: «Пусть подарит резиновую женщину!» и этим натолкнула меня на мысль: «А если спросить у Андрея – чего ему хочется?» - «Уже спросила, - вздохнула Полина, - не выговорить, ди – сель какой-то, кажется, Интернет без ограничений» Через две недели она перезвонила, чтобы рассказать, как бурно ее сын радовался новому свитеру «…ну и этой компьютерной ерундовине, муж ему подарил», - вскользь упомянула она…
К удивлению Полины Сергеевны, безлимитный Интернет внес в ее жизнь новые приятные нюансы. Сын больше времени проводил дома и перестал тратить деньги на компьютерные клубы и мобильные примочки. Удивительно, но и Леонид Аркадьевич, постояв пару-тройку вечеров за спиной у сына, принес от знакомых сильно б/у ноутбук и сел рядом с Андреем. Впервые в жизни отец и сын проводили вместе целые вечера, выходили из комнаты довольные друг другом и увлеченно обсуждали какие-то свои проблемы за семейным столом.
Полина Сергеевна решила проверить, не в порносайтах ли дело (она помнила строгое указание передачи «Малахов+» - не допускать детей к порносайтам!) Но, внезапно заглянув в комнату сына, она обнаружила на обоих мониторах безобидный мультик про воюющих человечков. Успокоенная, Полина села перед телевизором, благо пульт был теперь полностью в ее распоряжении. Досмотрев «Танго втроем», она переключала на «Дочки-матери», а затем на «Черный ворон» - и не важно, что в это время СКА играл с Металлургом или наши пролетали в финале волейбольной мировой лиги – никто не причитал над ухом: «Полиночка, рыбонька моя, ну как можно смотреть этот бред?»
Однажды, в принудительной тишине рекламной паузы, Полина Сергеевна расслышала в споре за стеной слова «мама», «не согласится» и внутренне напряглась. У нее не было желания участвовать в полудетских развлекушках, но две пары умоляющих глаз убедили ее, что рулить гномом-спойлером не сложнее, чем составлять каталог новинок читального зала. Она выслушала клятвенные заверения, что как только будут собраны ресурсы для крафта лука и мечей, ее оставят в покое. «Мы даже ужин будем готовить сами!» – выдал Андрюша последний аргумент, и Полина Сергеевна поняла – ее помощь действительно нужна сыну.
Поначалу ей было забавно играть за юное лопоухое существо. Но вскоре она, никогда не увлекавшаяся лотереями и автоматами, почувствовала неизъяснимую прелесть чувства азарта – и стала фанаткой спойла. К сбору ресурсов Полина подошла со знанием дипломированного книговеда. В линованный блокнот подробно записывались все рецепты, отмечалась каждая добытая веточка или кусочек железа, каждый моб, готовый отдать нужный ресурс или торговец, готовый его продать. Через пару месяцев желанное оружие было в руках персонажей Полининых мужчин, а сама гномка богаче, чем оба они вместе взятые. Но Полина Сергеевна не бросила свою любимицу, она продолжала ее развивать и вскоре вошла в «элитный клуб» богатейших гномов сервера. Почти каждый вечер, высыпая в кастрюлю пачку замороженных пельменей, муж и сын слышали ее крик: «Меня не отвлекать, я на спойле в ЛоА!». Она долго и придирчиво выбирала клан, в итоге остановилась на том, в котором от нее требовали меньше всего. Лидер клана играл из Канады, эмигрант в первом поколении, он уехал из Екатеринбурга, испугавшись начавшихся судебных процессов по делам незаконной приватизации. Сейчас он был очень доволен новым клановым БХ, тем более что Полина Сергеевна, сменившая работу, теперь имела возможность проводить в спойлерских трудах целые дни. В ее жизни действительно многое изменилось. Бросив многолетнее руководство читальным залом районной библиотеки, она устроилась в гардероб консерватории. («По деньгам так же, но втрое больше свободного времени!»- убеждала она подруг). Теперь она не звонила нам, чтобы похвастать очередными достижениями Андрея или обсудить вчерашний выпуск «Федерального судьи». Она вообще больше не смотрела телевизор, но при этом была в курсе всех мировых событий, получая их из первых уст. («Представляешь, а ведь в Хайфе тоже стреляли, а в новостях молчат! А в Виннипеге, не поверишь – до сих пор идет снег!») В ее одежде жуткие кофточки из цветного гипюра сменились на хаки от S.Oliver, но окончательно нас добил купленный ею абонемент в спортклуб («Меня ведь на пойнты приглашают, не могу же я такой коровой…»)
Не могу сказать, сколько это продолжалось, год или полтора, знаю только, что постепенно чувство эйфории от игры и от собственной значимости в этой игре сменилось у Полины на ощущение какой-то неудовлетворенности и скуки. С тоской поглядывала она на персонажей, состязающихся в силе и пряморукости владельцев, и понимала, что из ее перса при всем желании не слепить конкурентку всем этим гордым дуэлянтам-ПВПшникам. И вот однажды днем, когда домашние разъехались по своим институтам, Полина Сергеевна тайком зарегестрировала аккаунт и создала новый персонаж - суровую девушку, вложив лук в ее мускулистые руки. Она назвала ее Инкунабула, реверанс своему книговедческому образованию, но первые жертвы этой безжалостной убийцы прозвали ее нелестно – Булкой. Быстро раскачавшись на гномские капиталы, Инкунабула появлялась на осадах, на рейдах, в местах тяжелого кача – и расстреливала всех, кто попадал под острие ее серебряных, а затем и митриловых стрел. Она не жалела ни лекарей, ни работяг-гномов, ни даже питомцев-тигрят и дракончиков. Особое удовольствие ей доставляло убийство своих сокланеров. Со смехом читала она их проклятия и отвечала хлесткими оскорбительными фразами. А в это время респектабельная гномка мирно торговала из второго окна, соболезновала в клан-чате и потихоньку скупала все появляющиеся на рынке БСоРы. Булку ненавидели, ее презирали, за нею охотились целыми кланами. В то же время у нее появились поклонники, последователи – беспредельщики и отморозки – и даже фан-клуб на серверном форуме. Администрация только разводила руками – все происходило в рамках игрового процесса.
Как странно, что наша судьба, наши отношения с дорогими нам людьми могут зависеть от какой-то посторонней мелочи, например, оттого, что у экономички разболелся зуб, и она отпустила всю группу с последней пары. В пустой комнате сына Полина Сергеевна улыбалась, глядя, как Булка приплясывает на трупах расстрелянной ею пати и сбивает каст воскрешения плачущему от обиды и бессилия молодому бишопу. Она не заметила, что Андрей встал у нее за спиной, и обернулась только, услышав полный презрения возглас: «Булка?! Так это ты – Булка?!» В голове у Полины Сергеевны пронеслись десятки вариантов ответа, ей захотелось объяснить, что все это не всерьез, это не жизнь, а плоская картинка, здесь каждый волен отыгрывать любую роль, что это только придает интерес игре, вообще, все не так, как он думает.… Но вместо этого она коротко отрезала: «Не твое дело. Не нравится – не смотри».
И Андрей не стал смотреть. Не смотреть, не говорить – на долгие месяцы он прекратил все общение с матерью, словно позорная тайна рисованного человечка разделила этих когда-то ближайших друг другу людей. В игру он больше не заходил, оставил сокланеров в догадках – что же случилось с успешным и жизнерадостным геймером. Леонид Аркадьевич помыкался, было, в одиночку, подергался из клана в клан, попробовал качать профета – но вскоре тоже забросил линейку.
А что же Полина Сергеевна? Она по-прежнему играет, но это единственное, что осталось без изменений в ее жизни. Вскоре после размолвки с сыном она подала на развод, снимает сейчас квартиру в Рыбацком и каждую неделю ездит в консульство Канады, оформляя документы на ПМЖ. Пару месяцев назад к ней приезжал лидер клана, уехал абсолютно ею очарованный, и теперь у Полины есть реальная возможность самой проверить снежность погоды в Виннипеге. Недавно она звонила мне с вопросом – брать ли в Канаду старую дубленку или не ехать в Тулу со своим самоваром?
Только одна неприятность не дает ей покоя. С недавних пор на ее сервере появился новый ГМ, жесткий и агрессивный. Часто, появляясь из инвизибла рядом с кем-то из ее персов, он мрачно шепчет ей в приват: «Ну что, рыбонька моя, чего нарушаем? Что ж, подождем, когда-нибудь да попадешься…» Полине Сергеевне становится жутко, и она всерьез подумывает о смене сервера. Дать ей наш адрес?

Автор: Santi (x1)

СЕРДЦЕ В ЗЕНИТЕ

Сон Леонида Аркадьевича был легок и приятен. Во сне он стоял на сцене какого-то Дома Культуры, близоруко щурясь в свете рампы и кланяясь овации зала. Позади него, за длинным кумачовым столом, сдержанно, но доброжелательно аплодировал президиум – весь деканат и почему-то Галина Вишневская. Замдекана Семиплатов вручил Леониду Аркадьевичу грамоту и букет роз. Яркие напыщенные цветы тут же впились в ладонь своими острыми шипами, и от этой боли Леонид Аркадьевич проснулся. Несколько минут он глядел в потолок и старался не шевелить рукой, которую отлежал во сне, и в которой кололи теперь тысячи тонких иголок. Настроение было светлое – как и должно быть воскресным утром после приятного сердцу сновидения – ровно до той минуты, пока жена Полина не заглянула в спальню и не произнесла скороговоркой:
- Не спишь, Ленечка? Я завтракать, меня ждут в игре…
Эти слова напомнили Леониду Аркадьевичу о вчерашнем дне, и на душе стало мрачно и неуютно. Из зеркала в ванной на него смотрел немолодой человек с тоскливым взглядом усталых глаз. А ведь до пенсии еще двенадцать лет – он поспешил отвернуться.
На кухне Полина допивала свой зеленый чай. В одной руке она держала чашку, в другой пульт от телевизора и непрерывно переключала с канала на канал, не задерживаясь ни на одном дольше пары секунд. «…был найден труп молодого мужчины со следами насильственной…» успел сказать диктор с НТВ-Петербург, прежде чем его сменила реклама на ТНТ. Чашка выскользнула из рук Леонида Аркадьевича, и горячий кофе залил половину стола.
- Руки мокрые, не удержал, - буркнул он и стал собирать губкой для посуды коричневую жижу.
Полина оставила в покое телевизор и с удивлением посмотрела на мужа. Потом она поднялась со стула и чмокнула его в лысеющий затылок.
- Меня ждут, свари себе новый, хорошо?
Леонид Аркадьевич дождался, пока жена включит компьютер и зайдет в игру. Затем он посильнее пустил воду из крана и, взяв телефон, набрал номер.
Ответ пришлось подождать, наконец, в трубке раздался заспанный девичий голос: «Да?..»
- Анечка, - дрогнувшим голосом проговорил Леонид Аркадьевич, - у меня страшная новость. Кажется, мы вчера убили этого молодого человека.
Девушка на другом конце провода помолчала, затем жестким голосом клан-лидера произнесла:
- Так, Леонид. Во-первых, без паники. Никому не рассказывайте, считайте, что ничего не произошло, живите, как раньше. И еще, - добавила она, - не звоните мне больше.
- Конечно-конечно, - пробормотал Леонид Аркадьевич коротким телефонным гудкам.

Жить, как раньше, ему не удавалось. Он вздрагивал от каждого звонка в дверь и за сотню метров обходил даже постового милиционера. Но еще больше, чем страх разоблачения, его мучили сомнения в справедливости того самосуда. Часто теперь в незнакомых молодых людях он узнавал того парня из лесополосы, да и в своей студенческой аудитории то и дело мерещилась ему темная челка и затравленный волчий взгляд. Леонид Аркадьевич пытался забыться в игре, но его пугали слухи о том, что печально знаменитый ХавКинг хоть и исчез куда-то, да только персонажи, стопроцентно приписываемые ему, периодически встречаются в игровом мире, особенно безбашенная Инкунабула и пара гиранских разводил. Леонид Аркадьевич не верил, но у него ныло подложечкой от одной мысли, что их пути могут пересечься. Он бросил своего гладиатора и начал понемногу поигрывать твинком-профетом, бафая радостных нубов в начальных локациях.

Клан почти не вспоминал о той субботней поездке за город, тем более, что через две недели в Эльгардз произошло ЧП. Сразу три топовых мага, боевой отряд клана, оказались в одночасье вскрыты и почти полностью раздеты. «Почти» означало то, что насмешливый вор оставил одному из них сувенирные бубенцы, второму – еду для волчат, а третьему – фейерверк-хлопушку. Были подняты по тревоге все силы, в разных концах Москвы зазвонили мобильные в карманах у ГМ-ов, на форуме полетели приватные письма администрации, модераторам, консультантам и даже корреспондентше из серверной газеты. Оперативность дала результаты – вор был очень быстро обнаружен. Им оказался оверлорд Levashov из числа старейших эльгардовцев, курсант стрельнинской школы милиции, тот самый, что изображал участкового перед ХавКингом. Тщетно овер открещивался от преступления, клялся здоровьем и мамы, и президента – улики были налицо. Основная часть украденного лежала на складе его гнома-твинка, а выстраданные многоточенные арканы – в виде горы S кристаллов – в инвентаре самого Левашова. Овер был забанен навечно, а три мага сели ждать, когда админ вернет им украденное. Безуспешно прождав полмесяца, они ушли на ПВП-сервер, там следы их и затерялись…
Лишенный боевого ядра клан начал разваливаться. Уже не проводились шумные клановые встречи в «ОффПицце». Гном Гробовщик, весельчак и заводила в этих делах, попытался один раз собрать всех «на важный разговор», но был сильно разочарован, увидев за столиком только одинокого Аркадьича. Тот пришел в надежде узнать что-то новое, что облегчит его душевное неспокойствие, но Гробовщик после первой же кружки бочкарева завел разговор о своей личной беде.
- Жена у меня любительница «одноклассников» да «контактов»… Я этим не увлекаюсь, - начал он, прихлебывая пиво из литровой кружки, - На днях приходит ей приглашение вступить в друзья – якобы от меня. Она на страничку заходит, а там фотки – мама не горюй! Не, никакой похабщины, все даже культурно – сауна, водочка на столе, девочки в простынках вокруг. И подпись – московский пойнт этим летом.
Он взглянул на удивленного Аркадьича и отмахнулся:
- Ну, я согласен, выпили мы тогда крепко. Возможно, даже и в бане были – не помню, хоть убей. Но кому из москвичей такая дурацкая шутка в голову пришла – ума не приложу. Лариска, понятно дело, взбесилась. Я с работы пришел – чемодан у двери. Потом успокоилась, но линейку с компа удалила. Или семья, говорит, или уходи куда хочешь и там играйся. Так что прощай, Аркадьич,- помолчав немного, он вздохнул, - Самое обидное. Девчоночки на фотках такие хорошенькие – а я ни хрена не помню!

Один за другим уходили из клана люди. У кого-то появились проблемы в реале, кто-то не смог качаться без прикрытия сильных персов и переметнулся к врагам, но чаще сокланеры просто исчезали внезапно, без прощания и объяснений. Клан-лидера СвитЭлайзу это, казалось, совсем не заботило. Она редко появлялась в игре, а появившись, могла часами сидеть в кланхолле. Леонид Аркадьич ей сочувствовал. Разумеется, ее переживания были во много раз сильнее, чем его собственные. Но и нынешняя ситуация означала полный и бесповоротный развал мощнейшей силы сервера. Один раз он рискнул нарушить запрет на телефонные звонки и пригласил СвитЭлайзу поговорить о перспективах клана. Удивительно, но она сразу же согласилась, воскликнув: «А я хотела вас просить о встрече!»
Они сидели в Кофе-Хаузе на Сенной. Глядя, как грозный клан-лидер уплетает пирожное с кислыми вишнями, Леонид Аркадьевич думал: «Если бы Анюта была моей студенткой – стал бы я так беспрекословно ей подчиняться? Смог бы объективно принимать у нее зачеты или автоматом ставил бы «отлично» этой безжалостной юной валькирии?»
Разговора о клане не получилось. Анюта равнодушно выслушала речь занудного Аркадьича, а потом перебила его на полуслове:
- Знаете, Леонид, мне сейчас на все это с высокой башни… У меня своя забота. – Она достала из пачки сигарету и нервно закурила. Немного поразмыслив, она рубанула: - Я беременна. Десять недель уже…
Леонид Аркадьич внимательно посмотрел на Аню, потом протянул к ней руку, вынул из ее рта сигарету и переломил пальцами тонкую коричневую палочку. Аня обозлилась:
- Вот только не надо! Я рожать не собираюсь. Вы в курсе кто отец этого… этого ребенка? Знаете, кто из него вырастет?
- Тот, Анечка, кем вы его воспитаете, - улыбнулся Леонид Аркадьевич, но эта улыбка взбесила Аню еще больше:
- Какие красивые слова! Меня мать одна воспитала – думаете, нам сладко жилось? Старший научный сотрудник, по вечерам в школе полы мыла – чтоб дочку одеть-обуть не хуже других, постоянно мне этим в глаза тыкала. Да она спит и видит, чтобы я за богатого замуж вышла, с моей то рожей, а теперь еще и с подарочком!
Аня резко отодвинула от себя кофейную чашку и блюдце с остатками пирожного. Маленькая ложечка упав, зазвенела на полу, но девушка этого даже не заметила. Посетители за соседними столиками начали оглядываться на шумную пару.
- На мини-аборт я уже опоздала, - продолжила Аня, взяв себя в руки, - Теперь надо медикаментозный, а он стоит 5900 минимум. Таких денег у меня нет. Я хотела встретиться с вами, думала, вы мне поможете…
Она умоляюще посмотрела на собеседника, но этот тупой старый заморыш покачал головой и заговорил с нею, как с ребенком – тихим, умиротворяющим голосом:
- Послушайте, Анечка. Я человек в Бога не верующий, хотя кажется, даже крещенный… (Полвека назад дед с бабкой, физики-ядерщики, окрестили слабенького новорожденного Ленечку в глухой деревенской церквушке, не взирая на протесты зятя, работника Омского райкома партии). Так вот, человек я не верующий, но в этом вопросе полностью на стороне церкви. Не виноват ребенок в грехах своих родителей. Он сейчас в этот мир стремится, хочет расти, играть, мамочку свою любить и бабушку… А вы одним своим решением перечеркнете всю его жизнь – только потому что вам в данный момент это неудобно. Простите, я, наверное, слишком высокопарно все это говорю…
-Ясно, - Аня вновь перебила его, - Помощи от вас не будет. Считаете меня кровожадным чудовищем?- голос ее задрожал, - Думаете, для меня это все легко и просто? Да я, между прочим, как представлю, что у него уже ручки есть и ножки, и пальчики шевелятся-а-а… -закрыв лицо руками, она зарыдала…

Это была последняя встреча Леонида Аркадьевича и Ани. Когда ему в следующий раз довелось войти в игру, ни клана Эльгардз, ни альянса, ни самой СвитЭлайзы на сервере уже не существовало. Только узнал он об этом совсем не скоро, потому что в тот день судьба приготовила ему еще один нелегкий разговор.
Вернувшись домой из кафе, Леонид Аркадьевич сразу почувствовал в воздухе грозу. Полина грохотала кастрюлями на кухне, лицо ее застыло в суровую каменную маску, сына Андрея нигде не было видно.
- Что произошло? Что-то с Андрюшей?
- С ним все в порядке, - Полина сердито швырнула на плиту тяжелую сковородку, - С ним все в полнейшем порядке, просто ему не понравился мой игровой перс.
- Твой перс? Гномка? Что ты имеешь в виду?
- Нет, не гномка, - Полина уперла руки в бока и вызывающе посмотрела на мужа, - Мой перс Инкунабула, лукарка.
Леонид Андреевич потихоньку опустился на табуретку.
- Булка? И с каких это пор она твоя?
- С самых начальных. Я ее создала, я ею рулила. Ты против?
Муж попытался говорить с нею спокойно, но очень быстро сорвался на крик:
- Ты вообще понимаешь, что ты мне сейчас сказала? Как ты могла так поступить?! – он заикался, захлебывался, не в силах подобрать слова, способные передать весь его ужас и возмущение. – Ты даже не можешь понять, что ты натворила! Поступила, как последняя тварь!
- Не ори на меня, - отрезала Полина, - Я что, кого-то убила?
- Дура! Это я убил человека из-за твоей Инкунабулы! Если б не эта стервозная Булка, он был бы сейчас жив – человек, который, оказывается, был не при чем!
- Не сходи с ума и прекрати истерику, - угрожающе произнесла Полина, и тогда Леонид Аркадьевич впервые за 22 года семейной жизни размахнулся и ударил жену по лицу. В последний миг он ужаснулся своему поступку, поэтому пощечина получилась смазанной, слабой, но от этого не менее оскорбительной. Полина Сергеевна смотрела на мужа широко открытыми глазами, губы ее были плотно сжаты. Ни слова не говоря, она вышла, достала из кладовки большую дачную сумку, покидала в нее какие-то вещи, баночку с кремом и акунинскую «Алмазную колесницу». В прихожей она недолго постояла, выбирая между дубленкой и белым пуховиком, в итоге выбрала пуховик и вышла из квартиры, не прощаясь и даже не заперев за собой дверь. Леонид Аркадьевич видел в кухонное окно, как она пересекла двор-колодец, задержалась на секунду на выходе из-под арки и решительно повернула в сторону метро.

Потянулись серые, одинокие дни. Изредка звонил Андрей, отделывался дежурными вопросами о здоровье. Полина не звонила, только иногда, в его отсутствие, приезжала за своими вещами. Жила она где-то в Рыбацком, об этом Леонид Аркадьевич узнал от подруги жены, склочной, всюду сующей нос Софочки. С восторженным придыханием та шептала в трубку о каком-то канадском поклоннике Полины, который вот-вот увезет ее в Виниппег… В конце каждого разговора Софочка предлагала «бедному Ленечке» помощь по хозяйству, но тот, понимая намек, отвергал это предложение с плохо скрываемым негодованием.
Последнее время он часто задумывался о событиях, произошедших с памятного сентябрьского дня. Выводы, к которым приходил измученный переживаниями мозг, были нелицеприятны и неутешительны. Парень, избитый и брошенный умирать в лесополосе, (Леонид Аркадьевич не прикоснулся к нему и пальцем, тем не менее, считал себя непосредственным участником постыдного события), этот парень был не виновен хотя бы в том, что касалось пресловутой Инкунабулы. Нет гарантии, что это была единственная ошибка. Идейные борцы за честность и справедливость поступили, как подлые линчеватели, взялись судить другого человека по собственным законам. И вот все участники того жестокого розыгрыша ушли с сервера – не по своей воле. У большинства жизнь накатила черной полосой, это судьба (или рок, или Бог), не прощая гордой самонадеянности, наказывает их чьими-то длинными холодными руками. Иногда Леониду Аркадьевичу хотелось верить, что ХавКинг жив и выступает сейчас мстителем судьбы, честно говоря, он даже не мог вспомнить, в какой момент так резко и беспрекословно уверовал в его гибель. Готовый к наказанию за свой грех, Леонид Аркадьевич ждал этого наказания – как искупления, которое успокоит его мятущуюся душу и избавит от призрака волчьих глаз…

Хмурым ноябрьским утром он пришел в институт как обычно, к девяти-тридцати. Снял пальто в гардеробе, не замечая гневных взглядов студентов и сердитые шепотки вокруг. Почти сразу к нему подскочил замдекана Семиплатов и, подхватив под локоть, увлек за собою по лестнице, торопливо брызжа слюной:
- Ну, вы даете, Леонид Аркадьевич. Нет, мысли здравые и во многом бесспорные, но так вот прямо – в лоб – да еще за три дня до финальной игры?! Подождали бы недельку, кто его знает, как сложится. Возьмут золото – хорошо, не возьмут – таких критиков как вы немало будет. А вот сейчас я бы на вашем месте поостерегся. Человек вы, как оказалось, храбрости отчаянной, но среди фанатов бывают такие отморозки…
От Семиплатова нестерпимо пахло чесночной колбасой, и Леонид Аркадьевич поспешил от него отделаться. Уже в кабинете, добравшись до Интернета, он узнал, в чем дело. На сайте института, в том разделе, где сам он периодически размещал заметки о новостях факультета, со вчерашнего дня висела статья. Она носила язвительное название «Скупка золота, б/у» и подписана была его фамилией, со всеми должностями и регалиями. Статья была эффектна. Остро, едко высмеивала она все то, о чем город, конечно, знал, но в сердечной привязанности к единственной своей футбольной топ-команде, предпочитал закрывать глаза. И невероятные газпромовские миллионы, с которыми даже безногий обязан побеждать в чемпионате, и волшебника-голландца, лепящего европейский футбол из интернациональной сборной солянки, и ведущих игроков команды в агит-листовках партии власти… Да, статья была великолепна, ее копировали бы и цитировали – будь она опубликована в Москве. Но здесь, в Петербурге, в момент когда весь город сжал кулаки, впервые за четверть века ощущая реальность близкой победы – здесь и сейчас написать и даже думать подобное было равносильно прилюдному самоубийству.
Леонид Аркадьевич попытался было объяснить, что ничего подобного он не писал, и вообще, футболом интересуется лишь в дни мировых чемпионатов, но быстро понял тщетность этих уверений и перестал унижать себя оправданиями. К обеду проректор по учебной части приказала убрать скандальный текст с институтского сайта, но слава о нем уже разнеслась широко. Обстановка накалилась. Вся аудитория – от ботанов до пафосных блондинок, с вызовом повязывала на шею зенитовские шарфы перед началом лекций по инженерной графике и с враждебным молчанием уничтожала Леонида Аркадьевича презрительными взглядами. Тот на автомате провел все учебные часы, не забывая в конце каждого объявить о сдаче «хвостов» на выходных.
Обычно в субботу, а бывало и в воскресенье, он приезжал в институт и принимал у отстающих многострадальные чертежи. Часами просиживал он, дотошно разбирая эти жалкие попытки самостоятельного творчества, но в выходной, последовавший за футбольным скандалом, на исправления к нему не приехал никто. До темноты просидел Леонид Аркадьевич в безлюдной аудитории, а потом решил на обратном пути заехать в Дом Книги за новым изданием задачника Лазариди. Уже выходя из магазина, он понял, какую ошибку совершил. Весь Невский был забит людьми, все кричали, пели, братались, пиво лилось рекой, сине-бело-голубые флаги высились над толпой, развивались из окон сигналящих машин. Обе станции метро – и «Невский проспект» и «Гостиный Двор» были закрыты на вход, и Леонид Аркадьевич поплелся сквозь ликующую толпу к «Маяковской». Обещанных синоптиками минус 11 не было и в помине, был промозглый слякотный ноль, мокрый снег превращался под ногами в хлипкую кашу. Леонид Аркадьевич проклинал и прогноз погоды, и свое зимнее пальто, которое, намокнув, стало еще тяжелее, и ондатровую шапку, пот из-под которой струйками тек ему за шиворот. Он уже не замечал ликования города, лишь на мосту через Фонтанку, пытаясь отдышаться, постоял немного и понаблюдал, как шумная компания завязывает зенитовский шарф на шею чугунного клодтовского коня. Стоящий рядом милиционер не вмешивался, он улыбался и своим видом показывал, что только служба мешает ему присоединиться к всеобщей радости.
В метро Леонид Аркадьевич без сил рухнул на сиденье «Для пассажиров с детьми и инвалидов» и кисло кивал на приветственные хлопки по плечу («Мужик! Мы сделали это!») Ему предстоял еще один не легкий марш-бросок – от метро до дома - в жарком пальто, мокрых ботинках и с невероятно потяжелевшим задачником в фирменном пакете Дома Книги.
Почти задыхаясь от усталости, приближался он к дому и в темноте неосвещенной арки заметил три сигаретных огонька. Крепкие молодые люди стояли в подворотне, ожидая кого-то. Один из них достал мобильник, и в его блуждающем свете Леонид Аркадьевич безошибочно разглядел шарфы и шапочки футбольных фанатов. Ноги у него внезапно потяжелели, как в плохих ночных кошмарах, он прислонился к стене, чтобы не упасть. В этот момент его заметили, и один из поджидавших быстро пошел к нему. Где-то слева под ребрами у Леонида Аркадьевича внезапно прорезалась щемящая боль, дыхание перехватило, он безуспешно пытался глотать ртом воздух, в глазах потемнело, и Леонид Аркадьевич упал на мокрый асфальт, так и не выпустив из руки пакет с Лазариди.

Два странных объекта кружились над его головой. Это были плоские эллипсовидные предметы с круглыми отверстиями по всему периметру, через отверстия лился голубой холодный свет. Лежа на спине, он пытался разглядеть их и как можно шире раскрывал глаза. Где-то внутри его головы зазвучал тихий женский голос:
- Руслан Вазгенович, посмотрите, кажется, приходит в себя.
Большая тень закрыла голубой свет, и другой голос, низкий, мужской, забасил в голове:
- Леонид Аркадьевич! Леонид Аркадьевич!
Напрягаться и отвечать собственным внутренним голосам не было желания, хотя всплыл вопрос – почему внутренний голос говорит с акцентом?.. Бас был настойчив:
- Леонид Аркадьевич, вы меня слышите?
«Да, я вас прекрасно слышу», - ответил он, но изо рта вырвалось только неразборчивое мычание. Голос, казалось, был рад и этому:
- Вы помните, что произошло? Вас доставили в реанимационное отделение 2-ой городской больницы с приступом острой сердечной недостаточности. Какие-то ребята заметили, что вам плохо и вызвали скорую…
Леонид Аркадьевич наконец-то разгадал загадку непонятных эллипсов. Это была всего-навсего раздвоенная несфокусированным зрением подставка под капельницу.

Ноябрь закончился, но зима так и не наступила. Леонида Аркадьевича перевели на отделение кардиологии и разрешили визиты посетителей. Она пришла, смущенно отводя глаза, и долго разговаривала с врачом, с медсестрой, суетливо оттягивая момент, когда придется оставаться наедине. Наконец она успокоилась, присела рядом с больничной кроватью и взяла мужа за руку. Так сидела она молча, изредка смаргивая слезу с ресниц, и из этого молчания он лучше, чем из всяческих слов понял – нет и не будет никакой Канады, что они, эти двое немолодых, притертых друг другу людей, по большому счету, не нужны никому в этом мире, кроме как самим себе – и своей половине. И эта привязанность держит их вместе сильнее, чем любовный пыл и страсть молодости.
Прощаясь, Полина долго мялась в дверях палаты, словно не решаясь о чем-то спросить. Наконец она собралась с духом и произнесла:
- Леня, тебе звонила какая-то девушка. Представилась Аней. Я не поняла, кто это, но она просила передать тебе, что оставила ребенка.
Полина недоуменно смотрела на мужа. Леонид Аркадьевич улыбнулся, прошептал: «Ну вот, а то…» и закрыл глаза.

Автор Santi x1